В морозном воздухе осени раздаются звонкие, мелодичные голоса, что плывут вместе с прохладным ветром, шелестя ковром палых листьев и срывая последнюю листву с веток деревьев. Серые низкие облака тяжело плывут по синему, но словно блеклому небу...
Осень. Поздняя, уже умирающая осень, что доигрывает свои последние, наполненные грустью ноты на золоченой арфе природы.
Многочисленные пороги водопадов, чья серая вода уже холодна, как лёд, шумят грустно, понимая, что вскоре она замолкнут, замрут на всю долгую, безмолвную зиму...
Природа засыпала, умирала, не пытаясь даже попрощаться... Понимая, что в этом нет смысла.
И на оголённых ветках деревьев нет певчих птиц, и молчит весь мир, только прекрасные голоса, переливаясь, плывут по светлым галереям...
Пустые, засыпанные бурой листвой коридоры. Безмолвные и холодные залы.
Здесь осень затронула не только природу...
Голоса. Красивые, мелодичные, такие родные слуху мира. Плавные слова неведомого языка, что переплетаются в неспешную речь.
О чём говорят они? Что обсуждают?
Круглая светлая комната, нерешительный прохладный ветерок, и высокие, статные фигуры.
В ясных глазах - тревога, на прекрасных лицах - мрачная задумчивость. Те, кто видел мир со многих сторон, те, кто встречал смерть осени не одну сотню лет...
Это был их собственный, закрытый Совет. Здесь они понимали друг друга лучше, чем кто-либо другой, и успевали сказать больше, чем возможно...
Вести. Вести тревожные, странные, непонятные. Усталые гонцы и разведчики рассказывают об узнанном, а Владыки и советники задумчиво пожимают плечами.
И ветер, что подхватывает их переливчатые голоса, разнося их по холодным, пустым галереям.
Да, впереди война - уже не их война - ибо время, отведенное им, проходит, но есть еще шанс помочь тем, кто займёт их место.
Только помощь эта будет лишь советом, лишь знанием.
Да... былые времена ушли. Стоит ли жалеть о прошлом?

Ветер... Он вдруг тихо заныл и рассеянно потащил по камням палые листья.

Она появилась внезапно. Просто оказалась почти в центре круга, лежащая навзничь девушка.
Мелодичные голоса замерли, мгновенно замолкли, сорвавшись на удивленной ноте, а ясные глаза застыли на силуэте девушки.
Ничего особенного. Простое серое платье, выгнутая дугой спина, тёмные волосы, разметавшиеся по плечам... по вздрагивающим словно от рыданий плечам.
Эльфы постепенно напрягались, будто опасаясь, ещё больше выпрямлялись и сжимали тонкие пальцы на подлокотниках кресел.
Она подняла голову. Странным, и плавным, и резким движением.
Заплаканное лицо. Покрасневшие глаза и пылающие, по-детски пухлые щёки. Нижняя, слишком полная губа немного выпячена вперёд и приоткрыта. Мокрые, слипшиеся ресницы. И глаза странного цвета - тёмно-зелёные, тяжёлые и непроницаемые...
Обычное, не самое красивое лицо плачущей девушки. Вот только эльфы, сидящие вокруг, вздрогнули, вглядевшись в её лик.
Потому что из её глаз не текли обычные солёные слёзы. За место их по красным пухлым щекам катились... алмазы. Точнее, маленькие прозрачные бриллианты, ярко сверкающие на блёклых лучах предзимнего солнца.
Алмазы неведомо как рождались на слипшихся ресницах и скатывались по лицу каплями бликов. Они срывались с подбородка, короткими звёздами летели вниз... и с тихим, почти неразличимым звоном, отскакивая, падали на мрамор пола...
Алмазный дождь...
Странно и дико. Тихий, слышимый лишь острому эльфийскому слуху, перезвон падающих бриллиантов...
Девушка вскинула глаза на сидящей перед ней эльфов.
Алмазы за место слёз - пугающе, да. Но ещё страшнее был её взгляд, что судорогой отозвался в сознании эльфов.
Потому что нет ничего ужаснее той безнадёжности, того отчаяния и боли, что сквозили в этом непроницаемом, тяжёлом взгляде.
Несколько мгновений - что отсчитывались падающими бриллиантами - девушка смотрела на эльфов - плача, не веря уже ничему...
Какое то утробное рыдание вырвалось из её уст. Девушка рывком приподнялась, попыталась встать, запнулась, но резко выпрямилась и сразу же бросилась прочь. Прочь от круга кресел, в которых сидели Перворождённые эльфы...
Серое платье взметнулось, запутанные тёмные волосы упали на лицо - мгновение, затывшее в воздухе.
И капли бриллиантов, что бесконечно медленно, почти остановившись, падали с заплаканного лица вниз, к мраморному полу.
А потом со своего места вскочил и бросился следом за странной девушкой эльф. Юный по меркам его народа, ещё пылающий молодостью принц... Он слишком любил жизнь, чтобы принять, понять, осознать ту мысль, что скользнула по обычному человеческому лицу вместе с гранёными алмазами.

Она бежала, как гонимый охотниками олень - огромными скачками, далеко вперёд выкидывая босые ноги. Серая тень, клинок, разрезающий холодный воздух - но не острый, а словно затуплённый...
Вихрь, нёсшийся по пустым галереям, заставляющий взлетать в воздух бурые палые листья... Так бегут в последний раз в жизни, не заботясь ни о чём, кроме одного - бежать...
И только странные, невероятные слёзы-бриллианты, что всё равно катились из глаз девушки, срывались испуганным ветром, мгновения летели в воздухе - и падали с неразличимым звоном на камень пола, оставляя на пути бегущей удивительный сверкающий след...
А за ней, пытаясь догнать, нёсся звонкий крик - и юный эльф. Но девушка бежала быстрее ветра, перепрыгивая ступени, не замечая ничего перед собой...
Удар, девушка запинается, падает навзничь, но почти сразу же встаёт - и ещё не выпрямившись, продолжает бег.
Коридоры уже не пусты. Выглядывают из дверей и окон последние эльфы, люди и даже гномы. И недоумённые взгляды провожают бегущую девушку в сером платье... И блестящие в блёклых лучах алмазы, что тропой падают за спиной Смертной. Срываются, падают дождём, летят, звенят о мрамор, не исчезая и не заканчиваясь...
Её бег уже не был так стремителен и лёгок - она начала замедляться, всё чаще запиналась, падала, но вставала и продолжала нестись дальше. И продолжали отмечать её бешенный путь маленькие бриллианты...
Однако всё равно не мог юный эльфийский принц догнать её - пусть он выносливее, легче и быстрее - его не гнало то чувство, что гложило Смертную - и то давнее мгновение удивления разделяло девушку и эльфа расстоянием... Единственное, чего мог коснуться бегущий эльф, были те слёзы-алмазы, что он чувствовал под своими ногами...

Всё четче слышался рокот водопадов, всё шире становились галереи - и всё больше жителей и гостей Обители выходили на улицу.
Теперь девушка бежала с огромным трудом - с каждой секундой медленнее и тяжелее - но она бежала. Всё равно неслась вперёд и уже видела цель...
Юный эльф понимал, что не успевает. Он нёсся изо всех сил и кричал неистово лишь одно:
- Остановите её! Прошу, остановите!
Восклик звенел, переливался на всех известных принцу языках - и многие бросались наперерез серой тени.
Столкновение - девушка врезалась в каких то эльфов, упала на спину, рассыпая бриллианты, перекатилась и упорно попыталась встать. Чьи-то руки обхватили её плечи, но она как сумашедшая вырвалась и вновь бросилась вперёд.

Эльф догонял. Падения и усталость девушки замедлили её, и юный принц уже был близко...

Несколько галерей слились в одну, очень широкую, которая переходила в просторный балкон, нависающий над водопадом.
И уже нагоняющий девушку принц неожиданно понял... Он рванулся к ней, он уже был совсем рядом, но и девушка вдруг словно совершила последний рывок - ведь до перил балкона оставалось так мало...
Последний шаг, пропущенный вздох, упавший и зазвеневший о камень бриллиант, прыжок...
Он успел коснуться кончиками пальцев её руки. Но девушка ускользнула, прыгнула на перила балкона...
Застывшее мгновение. Серое, порванное на подоле при беге платье. Ветер, что пытается взвить в воздух спутанные тёмные волосы. Сорвавшийся с щеки и подхваченный ветром алмаз, что неожиданно мимолётно коснулся, задел скулу принца и упал куда-то в небытиё позади. Босые ноги делают шаг в пустоту...
Крик. Нет, не девушки, а эльфа.
А она взвилась, замерла над пропастью - серая выгнувшаяся фигура, раскинутые в стороны руки... И короткой вспышкой раскрылись за спиной невесомые крылья...
Звон разбитого стекла времени. Шум водопада внизу. Сыплющиеся на камень и в пропасть крошечные бриллианты. Эльф, которого остановили перила.
И падающая вниз девушка.
Тем крыльям не поймать ветер и не взлететь.
Грохот воды.
Юного эльфа окатило вихрем брызг. Но не только прозрачных капель. На мрамор пола со звоном рассыпались алые как кровь рубины.

Тишина. Если можно назвать тишиной шум водопада, да только грохот воды был каким то отдалённым, ватным - звучащим словно сквозь сон.
Скулящий ветер, что испуганно шелестел палыми листьями и покачивал оголённые ветки деревьев.
Серое низкое небо. Умирающая осень.
И алые рубины, кровяными бликами блестящие на блёклом предзимнем солнце.
Он стоял, нет, висел на резных перилах - дыхание перехватило, не осталось ничего, никаких мыслей и ощущений - только стучащая к висках собственная кровь.
И ещё - непонимание. Неверие происходящему.
Да вот только сияют на мраморе рассыпанные рубины, а на проделанном пути - маленькие бриллианты...
Невесомые шаги - это удивлённые эльфы подходят к балкону, замирая и разглядывая россыпи рубинов.
Принц медленно выпрямился, вздохнул - впервые за несколько минут - и обернулся. Встретился взглядом с Владыкой и опустил глаза.
Не успел...
А никто его и не винил. Потому что пока ещё никто не понял, что же всё таки произошло.
Тишина. Приглушённый шем водопада. Блёклое сверкание драгоценных камней.
Нико ничего не знал об этой странной девушке в сером платье. Никто никогда не видел её и не мог сказать о ней что-либо. Никто не понимал...
Нечто ужасное - невероятно плохое - заставило литься алмазные слёзы. Нечто невообразимое гнало Смертную хлеще самой Смерти.
Ненависть. Но не к кому-то.
Нежелание... Жить.
Что-то заставило странную девушку кануть в Ничто, в Смерть - и никто, даже мудрейшие Перворождённые, не могли этого понять. Правда, те, кто видел почти всю историю мира, смогли принять, хотя бы осознать. Но их юный сородич - принц - не смог. И бросился следом, делая помочь - и веря, что Жизнь - это лучше, ежели Смерть.
Не успел...
И блестят алмазы и рубины. ни никогда не исчезнут, в отличии от удивительной девушки в сером платье.
Владыка Обители шагнул вперёд, к принцу, однако его ясный взгляд был устремлён на водопад.
И на мгновение все задержали дыхание, даже ветер, казалось, замер... А потом Владыка грустно произнёс:
- Пришедшая из небытия
  И канувшая в Пустоту,
  Ты оставила след в этом мире
  Всего за несколько минут...
Он обращался к той девушке в сером платье, к водопаду, что поглотил её, к алмазам и рубинам, рассыпанным по мрамору. И он был, как всегда, прав.
Потому что странная Смертная появилась из ниоткуда и ушла в никуда. И только её слёзы и её кровь остались. Навсегда.

Вопрос о смысле жизни звучит часто во все времена, и часто на него находят один и тот же ответ, который, наверное, верен.
"В чём заключается смысл жизни?"
"В том, чтобы оставить в памяти свой след. В том, чтобы твоё имя помнили и чтили."
Да, скорее всего, память веков - лучшая награда за жизнь. Только дело в том, что оставить в этой памяти своё имя можно разными способами...
Многим не хватает целой жизни - порой даже бесконечной - чтобы внести свою личность в историю.
Разве можно оставаться в легендах на века, прожив лишь несколько мгновений?
Можно.

В свои права медленно вступала зима.
С каждым утром воздух становился всё холоднее и холоднее, а солнце с каждым своим восходом словно бы уменьшалось и блёкло...
История Смертной девушки с алмазными слезами и рубиновой кровью стала легендой, что передавалась их уст в уста и вскоре вырвалась из Обители. Расправив свои огромные крылья, она пронеслась по всему Северу, высекая в памяти поколений чёткие буквы...
И тогда лучшие мастера Обители - эльфы, а также гостившие тогда гномы, собрались вместе - дабы сотворить памятник странной истории...
Серый мрамор обрел человеческие линии - эльфийская память помогла воспроизвести каждую черту исчезнувшей девушки с невероятной точностью.
Тёмно-зелёный, непроницаемый малахит стал большими, словно живыми глазами.
И были заботливо собраны алмазы - все, до одного - острое зрение эльфов и терпеливость гномов не дали пропустить ни единого бриллианта. Рубины тоже были собраны - и те, что дождём осыпались на землю, и те, что канули в водопад - хоть и обыскали все низовья той реки, но нашли только алые камни, на которые, видимо, и распалось исчезнувшее тело...
И была сотворена статуя, та самая Смертная, что на самом деле не умерла - осталась жить в веках.
Хрупкая девушка в простом сером платье, с тёмно-зелёными глазами из малахита, в которых навсегда застыла грусть и безнадёжность.
В руках она держала чашу из хрусталя - и в ней, переливаясь, сверкали слёзы-алмазы. Только три бриллианта словно застыли на мраморных щеках девушки - два на одной и один на другой... Казалось, что вот-вот эти капли оживут и сорвутся с каменного лица - но этого не происходило, и алмазы переливались на блёклых лучах зимнего солнца.
Сама девушка стояла на возвышении посреди словно бы фонтана, только заместо воды в нём алели рубины, что блестели и переливались, словно это была настоящая кровь...
Мастерам удалась из задумка - они сумели собрать воедино всю короткую историю удивительной девушки. Они смогли запечатлить на века мимолётное, но яркое мгновение.
И были высечены на мраморе буквы - глубоко, чтобы время не смогло безвозвратно стереть их, чтобы память жила если не вечно, то очень долго...
"Пришедшая из небытия
  И канувшая в пустоту,
  Она осталась на века
  Всего за несколько минут..."
Слова Владыки, более, чем истинные; всего лишь четыре строки, что смогли вобрать в себя главное - тот миг жизни этой странной девушки, ту её историю, что стала известна миру.
А ниже изящные, но нечеловеческие письмена - эльфийские буквы - свивались в короткую фразу, ставшую прозванием Смертной...
"Mir i nirnaeth, carnivor i hereg..."
"Алмазы слёз, рубины крови..."
Её имя...

* * *

Сгущались сумерки, веющие холодом и зимой. Этот день был важен не только для Обителя, а, может быть, и для всего мира - ибо Хранители выступали в свой поход.
И уже уходя, перед тем, как собраться для последнего прощания, многие из них подошли к мраморной статуе.
Она немного, почти незаметно светилась в полумраке - и одновременно казалась частью сумрака. Прозрачные алмазы рассыпали блёклые блики вокруг себя, а алые рубины тяжело темнели кровью...
Никто из Хранителей не задержался слишком долго - каждый лишь взглянул в загадочные глаза, что смотрели спокойно - и уверено.
И только двое провели у статуи, казалось, вечность - эльф, тот юный принц, что когда то пытался догнать эту самую смертную, да высокий старик в сером плаще с посохом в руках.
Эльф долго стоял, вглядываясь в глаза из малахита - и словно ищя в них ответы на свои вопросы. И ушёл он, умиротворённый - ибо, верно, узнал то, что хотел, и вновь стал безмятежный и спокойным.
Старик же, куря трубку, блуждал взглядом по драгоценным камням и серому мрамору, по высеченным строкам, по то памяти, что застыла в камне. И нескоро ушёл он, невнятно пробормотав что-то напоследок.
Они ушли в неизвестность, растворяясь в сумерках, а статуя Смертной девушки осталась стоять среди надвигающейся ночи, неподвластная времени.
С тех пор многие приходили к ней - за немым советом или немым же слушателем безмолвных речей. Её взгляд помогал найти ответы, но и задавал вопросы.
Она была простой Смертной, но и Бессмертные приходили советоваться к ней. Она не отвечала, нет. Она помогала понять эти ответы самим вопрошающим.

Шло время, и казалось, что оно не затрагивает статую, осторожно обтекая серый силуэт.
Она словно не менялась, хотя и чудилась почти живой, просто застывшей на мгновение девушкой.
Но однажды случилась странная история.
Это произошло на глазах самого Владыки - тёмной, беззвёздной ночью, когда уже не веришь в рассвет, его острое эльфийское зрение заметило, казалось бы, неразличимую перемену - рубинов у ног статуи стало больше, словно подлили ещё крови, алой и тёмной...
А в то время - далеко-далеко от Обители - была битва. И горячая кровь, алая, как рубины, реками лилась на землю...
С тех пор красных камней у статуи становилось всё больше - с каждым далёким сражением, с каждой пролившейся каплей алой крови...

Зима, долгая и холодная, подходила к концу. Ярче и приветливее становилось солнце, выше небо, теплее воздух...
А Обитель... пустела.
Её извечные жители - эльфы - покидали светлые стены и уходили в звёздную ночь, унося с собой частичку прекрасного света... Они успевали взглянуть в глаза статуи перед своим уходом, и тёмно-зелёный малахит корил их, покидающий родные места ради Света за Морем - и желал счастливого пути на Запад.
И эльфы уходили. Они забирали с собой бесконечную память веков, прекрасное чудо и светлую грусть. Они покидали этот мир - с алмазными слезами на ресницах. И их провожали глубокие глаза из тёмного малахита...
Лишь ветер гулял по пустым галереям, несмело заглядывая в тихие комнаты...
И всё меньше и меньше эльфов оставалось в Последней Обители...
Наступала весна... неслышно подходила она с Юга, заставляя просыпаться природу.
Ожили водопады, очнулись деревья, прилетали птицы...
Но всё равно какая-то странная тишина, некая грустная осень пеленой покрывала тонкие сооружения из дерева и камня, не замечая шума воды, не обращая внимания на тихий щебет птиц, на набухающие почки на ветвях...
Однако вместе с теплом пробиралось и нечто ужастное и тёмное... Зло. Не взирая ни на что, оно поглощало чистые сердца и сокрывало липким туманом приходящую весну...
Где-то гремели великие битвы, лилась кровь, умирали и защитники Добра, и приспешники Зла...
А здесь, в Обители, лишь становилось больше алых рубинов у ног статуи из серого мрамора...

Владыка и его дочь - две статные фигуры, безмолвно стоящие перед каменной девушкой. Каждый из них думал о своём, лились бесконечные мысли, а серая статуя словно внимала их немому разговору, глубокому молчанию...
Тишина... А далеко-далеко идёт жестокое сражение, и прямо на глазах всё больше рубинов появляется у подножия памятника странной истории...
Неожиданно дочь Владыки - прекрасная Вечерняя Звезда - тихо вскрикнула и схватила за руку своего отца, указывая на мраморное лицо Смертной.
И два серых взгляда завороженно смотрели, как медленно срывается с щеки девушки один алмаз, как он летит вниз, прощально сверкая, и падает с тихим, почти неразличимым звоном в хрустальную чашу, теряясь среди других, не менее прекрасных бриллиантов.
Тишина... Ибо в тысячах лиг от того места умер славный король...

Великие битвы, великие поражения и величайшие победы... Гибель великих героев и уничтожение великого Врага...
Зло было побеждено. Быть может, не навсегда, но точно на многие века, и это было самым главным.
Пришла весна, а вместе с ней Свет и радость, красочные парады и яркие праздники.
Везде восхваляли героев, пели гимны победам и победителям.
И бежали несколько счастливых лет, когда все жители кропотливо лечили свой мир от страшной войны, строя свой, прекрасный рай.
Взошёл на трон величайший из Королей, и дочь Владыки Обители отказалась от бессмертия своего народа ради любви.
А в тот день, когда родился их сын, наследник - на далёком Севере из малахитового глаза статуи возник маленький алмаз, яркий и чистый, как капля дождя.
Это была счастливейшая пора всего Средиземья.
Но... неумолимо бежали годы, исчесляясь десятилетиями. И ушли эльфийские Владыки, и многие из героев, а вместе с ними и Владыка опустевшей Обители, который навсегда расстался со своей дочерью, Вечерней Звездой эльфов.
Время неслось вперёд, и уходила в прошлое память, окончательно пустели эльфийские поселения, умирали один за другим герои, разрушались памятники...
Сорвался с левой щеки из мрамора яркий алмаз и упал в хрустальную чашу. А когда вслед за ним устремился огромный, сверкающий бриллиант, всё рухнуло.
Умер величайший из Королей; жена его, Вечерняя Звезда, что не знала старости, ушла в мёртвую тишину заброшенного Золотого Леса, чтобы никогда не вернуться. Стал править их наследник, а последние герои войны уплыли за Море вслед за последними эльфами.
И окончательно опустела Обитель, а прекрасный народ эльфов уходил в легенды... Их место в этом мире постепенно, но безжалостно занимали люди, Смертные, вытесняя всех на своём пути.
Были забыты милые маленькие перианы, трудолюбивые гномы, хранители деревьев энты. Затерялись в пыльных библиотеках летописи Войны, и исчезли из памяти герои былого.
Люди занимали этот мир, уничтожая прошлое. И мир покорился им.
Однако в пустой и давно забытой, полуразрушенной Обители всё ещё... всё ещё возвышалась та самая статуя...
Время нещадно обнимало её, но годам не удалось стереть чёткость мраморных черт девушки, а тем более - заветных букв.
Она плакала алмазными слезами, но очень медленно, и каждая её слеза жила королевский век, однако бриллианты рождались в малахитовых глазах и исчезали в хрустальной чаше.
И никто - даже самый алчный человек, находя это статую среди развалин, по непонятным им самим причинам, не смел забрать с собой драгоценные камни - ни один из них не был украден. Завороженные, люди долго взирали на грустные черты и глубокие буквы, вглядываясь в давно забытый всеми язык и пытаясь понять...
Но её история осталась лишь в четырёх коротких строках, высеченных на мраморе, и рождались легенды, среди которых не было ни одной близкой к истине...   
А время шло... и всё дальше и дальше в прошлое уходила та война, те герои, та история этой Смертной девушки...
Кто знает, быть может, до сих пор где-то в нашем мире существует эта статуя? И может, до сих пор сияют у её ног кровяные рубины, а на щеках блестят алмазы...
Но нет уже королей и людей, достойных этих слёз, а льющаяся на землю кровь не так чиста, как эти рубины...
И забыто - навсегда забыто прошлое, его войны, герои, народы.
Хотя насколько лучше был бы этот жестокий мир, если бы жива была хоть эта легенда Смертной девушки, что появилась из ниоткуда и ушла в никуда. Какими бы другими были люди, зная эту историю.
Но... память мертва, прошлое уничтожено. И никто не сможет прочесть и понять короткую фразу, что стала именем легенды.
Mir i nirnaeth, carnivor i hereg...
И давно уже потерян истинный смысл этих слов. Но они живы. И они - единственное, что осталось у людей от былого.
Алмазы слёз, рубины крови...